Ходжа и одноногий гусь

Зажарил однажды ходжа гуся и понес государю. Дорогою, проголодавшись, он в укромном месте спустил в брюхо одну гусиную лапку. Представ перед падишахом, он поднес ему, соблюдая церемонии, подарок. Тимуру бросилось в глаза, что гусь без одной ноги, и он спросил об этом у ходжи.
"У нас в Акшехире все гуси одноногие, - заметил ходжа.
- А если не веришь, взгляни на гусей, что у источника". Действительно, в то время гуси, гревшиеся на солнце у источника, стояли на одной ноге и, опустив голову, дремали. Выглянув из окна, падишах долго смотрел на этих гусей. В это время случайно заиграли зорю. Музыканты разом ударили в барабан колотушками, от гула труб застонало небо, и гуси, став на обе ноги, начали боязливо кидаться из стороны в сторону, чтобы только куда-нибудь убежать. Тимур подозвал ходжу к окну и сказал:
"Ходжа, ты говоришь неправду; посмотри: у гусей - по две ноги".
- "Ну, если бы ты отведал этих палок, - заметил ходжа, - ты пополз бы на четвереньках".


Идрис Шах

Подвиги несравненного Муллы Насреддина

ЧАДРА

Это был день свадьбы Муллы. Устроили свадьбу, а он так и не видел лица жены. После окончания церемонии она сняла чадру, и он увидел, что она ужасающе безобразна. Не дав ему очухаться после такого удара, она спросила его:
- А теперь, любовь моя, каковы будут твои приказания? Перед кем я должна находиться с закрытым лицом и перед кем мне будет позволено открывать его?
- Показывай свое лицо кому хочешь, - простонал Мулла. - только не показывай его мне.


ТВОЯ БЕДНАЯ СТАРАЯ МАТЬ

Жена Насреддина, рассердившись на него из-за чего-то, принесла ему слишком горячий суп, надеясь, что он обожжет себе рот, попробовав его. Поставив его на стол, она забыла, что он горячий, и проглотила целую ложку, не остудив его. На глазах у нее выступили слезы, но она все еще надеялась, что и Насреддин проглотит этого кипящего супа.
- Почему ты плачешь? - спросил он у нее.
- Моя бедная старая мама, незадолго до своей смерти, готовила такой, же суп. Воспоминание об этом заставило меня рыдать. Насреддин повернулся к своему супу и набрал полный рот обжигающей жидкости. Вскоре по его щекам тоже потекли слезы.
- Как, Насреддин, неужели и ты плачешь?
- Да, - ответил Мулла. - Я плачу при мысли, что твоя бедная старая мать умерла и оставила тебя в живых.