Один гостеприимный человек гостил как-то раз у своего приятеля в течение трёх дней. Когда он собрался уходить, хозяин дома попросил извинить его за то, что он не принимал его так, как следовало бы.
— Очень хорошо, — сказал гость, — когда ты придёшь ко мне, я тебя приму ещё лучше. Вскоре представился случай прийти этому приятелю к нему. К своему удивлению, гость не увидел в доме никаких особых приготовлений. Хозяин почувствовал недоумение гостя и сказал:
— Я ведь обещал тебе, что приму тебя ещё лучше, чем ты принимал меня. Ты обращался со мной как с чужим: тщательно готовился к моему приходу, а я тебя принял как члена своей семьи.


Шершень и паук

Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.
— Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? — сказал он. — Шершень портит соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткёт, а одеться не во что. — Давид! — отвечал Творец. — Ты издеваешься над творениями Моими? Придёт время, и ты нуждаться будешь в них. Спасаясь от преследования Саула, скрылся Давид в пещере. Послал Господь паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришёл Саул — и видит: вход паутиной заткан. И удалился, не входя в пещеру. Выйдя из своего убежища и увидев, в чём дело, Давид был готов расцеловать паука.
— Благословен, — сказал он, — Создавший тебя, благословен будь и ты! После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошёл в то место. Саул спал в шатре. И тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал всё пространство вдоль шатра так, что голова его была у одного входа в шатёр, а ноги достигали противоположного. Когда явился Давид, Авенир лежал, держа ноги согнутыми в коленях, и Давид прошёл под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьём Саула и сосудом с водой, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды, опуская их над Давидом. Воззвал Давид к Господу:
— Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня? Навёл Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги — и Давид мог свободно выйти из шатра. И воспел Давид хвалу Господу.