На этот раз шествие Его не отличалось никакой торжественностью; сопровождали Его только Апостолы. Дорогой Иисус захотел есть и, увидев издали стоявшую по пути смоковницу, покрытую листьями, подошел к ней, чтобы утолить голод ее плодами, но, не найдя на ней смокв, сказал:
Отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек! (Мк. 11, 14). И смоковница тотчас засохла (Мф. 21, 19).
До сих пор мы видели, что, куда бы ни явился Иисус, Он всюду щедрой рукой сеял вокруг Себя добро, а здесь мы слышим суровый приговор над бездушной смоковницей за то, что на ней не оказалось плодов в то время, когда их и не могло быть. Всеведущий Христос знал, конечно, что не найдет на этой смоковнице плодов; зачем же Он искал их? А если их и не могло быть, то за что же Он осудил ее?
Почти все плодовые деревья сначала цветут и завязывают плоды, а потом уже распускают листья. Таковы и смоковницы Палестины, но между ними имеется разновидность, сохраняющая до весны как листья, так и поздно поспевающие плоды. Евангелист Марк хотя и говорит, что время собирания смокв еще не наступило, но он же свидетельствует, что смоковница, которую издали увидел Иисус, была покрыта листьями; следовательно, на этой смоковнице могли быть прошлогодние плоды, хотя время собирания смокв вообще еще не наступило и другие смоковницы стояли тогда без листьев и плодов. Словом, внешний вид этого дерева давал повод предполагать, что на нем могут быть плоды, а этого было достаточно, чтобы при виде его продолжить сказанную Апостолам раньше притчу о смоковнице и как-бы привести в исполнение отсроченный тогда приговор (см. выше). В той притче (Лк. 13, 6—9) под бесплодной смоковницей, росшей в винограднике, разумелся народ еврейский, от которого Владелец виноградника, Бог, требовал плодов, то есть веры в посланного Им Христа, покаяния и добрых дел. Третий год служения Иисуса приходил к концу, а смоковница Божия все еще не давала плода, и потому Владелец виноградника, Бог, сказал Виноградарю, Иисусу Христу:
Сруби ее: на что она и землю занимает? (Лк. 13, 7) - то есть: оставь этот жестокосердный народ! Отвергни его! Место его займут иные народы, которые уверуют в Тебя, и будут творить волю Мою! Но добрый Виноградарь просил отсрочить исполнение этого приговора, думая, что, при чрезвычайных мерах с Его стороны, этот народ, быть может, и даст ожидаемые от него плоды:
Оставь ее и на этот год, если же не принесет плода,
то в следующий год срубишь ее (Лк. 13, 8—9). После того, когда со стороны Виноградаря, Иисуса были приняты особые меры к тому, чтобы вызвать в смоковнице плодоношение, когда совершено много новых чудес и возвращена жизнь разлагавшемуся трупу Лазаря, и когда смоковница все-таки оставалась бесплодной, настало время срубить ее. Восторг народный и крики
осанна Христос не мог принять за ожидаемые плоды, так как знал, что тот же народ через четыре дня будет неистово кричать:
Распни, распни Его! (Лк. 23, 21). Да, настало время срубить бесплодную смоковницу. И вот, как бы продолжая ту притчу, Христос-Виноградарь подходит к смоковнице, резко выделяющейся среди других деревьев: те были не только без плодов, но даже и без листьев, а эта покрыта роскошными листьями, скрывающими ее бесплодие. Но чтобы объявить ее бесплодной и привести в исполнение отсроченный приговор, надо было ближе подойти к ней, надо было показать Апостолам, что она действительно бесплодна, а потому напрасно и землю занимает.
Вот почему и для чего Иисус подошел к бесплодной смоковнице искать на ней плодов, хотя знал, что их нет; вот для чего Он и осудил ее, хотя знал, что смоковницу нельзя наказывать за отсутствие на ней смокв. Не смоковницу осудил Он, а народ еврейский, который отныне выброшен из Божия виноградника; смоковница же, как вещь, как бездушный предмет, служила лишь наглядным изображением бесплодности избранного народа.
Притчу эту и окончательное осуждение бесплодной смоковницы можно применить и к нам грешным.
Если я стараюсь казаться набожным, хожу в церковь, ставлю свечи перед иконами и кладу земные поклоны; если среди знакомых рассуждаю об упадке в людях веры и благочестия, громлю пороки их и говорю о необходимости помогать ближним; если все это выходит у меня прекрасно на словах, а сердце мое далеко от этих прекрасных слов; если сам-то я никакого добра не делаю, никакой помощи ближним не оказываю, то не смоковница ли я, пышно разодетая листьями, но... бесплодная? И какова же участь предстоит мне? Та же, как бесплодной смоковнице.
Пришли в Иерусалим. Иисус, войдя в храм, начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул (Мк. 11, 15). Все безмолвно повиновались. При первом изгнании торговцев из храма иудеи, то есть фарисеи и торговавшие голубями первосвященники, спросили Его:
Каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? (Ин. 2, 18). Теперь же, когда власть Его так поступать была очевидна даже для врагов Его, никто не осмелился сделать Ему ни малейшего замечания. Вероятно, присутствовавший тут же народ, одушевляемый призывом Иисуса, стал выгонять стада животных, выносить столы меновщиков, палатки, товары и пр.; народ, еще кричавший Иисусу осанна Сыну Давидову! не мог, конечно, оставаться безучастным зрителем очищения храма Божиего от осквернителей его; да и сами торгующие прекрасно понимали незаконность своих действий и потому, в свою очередь, поспешали удалиться. Храм был очищен настолько, что не позволялось даже переносить через дворы его какие-либо вещи.
Очищая храм, Иисус учил тех, конечно, кто разрешил обратить храмовые дворы и притворы в базарную площадь, то есть первосвященников и фарисеев:
Не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников.
Молча выслушали этот упрек руководители еврейского народа; молчали потому, что сознавали свою вину. Они должны были вспомнить, что в книге пророка Исайи сказано:
И сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа... Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы... ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов (Ис. 56, 6—7). Должны были вспомнить они и сказанное пророком Иеремией:
Не соделался ли вертепом разбойников в глазах ваших дом сей, над которым наречено имя Мое? (Иер. 7, 11). Знали иудеи также, что, когда Соломон выстроил первый храм (разрушенный потом Навуходоносором) и всенародно молился, то просил Бога и об иноплеменниках:
Даже и иноплеменник, который не от народа Твоего Израиля, когда он придет из земли далекой ради имени Твоего великого... и будет молиться у храма сего, Ты услышь... и сделай все, о чем будет взывать к Тебе иноплеменник, чтобы все народы земли... знали, что Твоим именем называется дом сей (2 Пар. 6, 32-33). И вот тот храм, который, по мысли первого строителя его, должен был привлекать к Единому Богу всех иноплеменников, стекавшихся в Иерусалим по разным делам, превращен теперь в торговый рынок и производит на иностранцев впечатление скорее вертепа разбойников, чем дома молитвы!
Когда храм был, наконец, очищен, то приступили к Иисусу все находившиеся в нем слепые и хромые, и Он исцелил их. Евангелист говорит об исцелении только слепых и хромых, приступивших к Иисусу в храме; но несомненно, что все находившиеся в то время в Иерусалиме увечные и страдающие разными недугами спешили к Нему, чтобы исцелиться; трудно допустить предположение, что они не пользовались пребыванием Иисуса в Иерусалиме, где только что встречали Его как грядущего во имя Господне Сына Давидова. Целый день Он пробыл в Иерусалиме; и так как в этот день, кроме изгнания торговцев, исцеления хромых и слепых, бывших в храме, и краткого объяснения с первосвященниками и книжниками, ничего не произошло, то надо полагать, что все остальное время дня было посвящено Иисусом исцелению страждущих.
Находившиеся в храме дети, слышавшие, как вчера приветствовали Иисуса, видели теперь своими глазами совершаемые Им чудеса, видели, как немые заговорили, слепые стали видеть и глухие слышать, как расслабленные и разбитые параличом вставали с носилок, на которых их принесли, и уходили, славя Бога. Все это должно было произвести на детские, неиспорченные еще фарисеями души необычайное впечатление, и они после каждого исцеления восторженно кричали:
Осанна Сыну Давидову!
Слышали это первосвященники, книжники и фарисеи. Не дерзая взять Иисуса для исполнения приговора синедриона, они, в бессильной злобе, пытались ослабить значение этих неподдельных детских восторгов и сказали Ему:
Слышишь ли, что они говорят? Ведь это дети, ничего не понимающие: похвала их ничего не стоит. Иисус отвечал им: «
Да! Слышу; но понимаю эту радость детей не так, как вы;
разве вы никогда не читали сказанное Давидом:
из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?» (Мф. 21, 16).
В восьмом псалме воспевается величие Бога, сознаваемое всеми на земле настолько, что даже младенцы и грудные дети славят имя Его:
Господи, Боже наш! как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес! Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу (Пс. 8, 2—3).
Изобличенные опять в непонимании Писания, злобные иудеи замолчали. Иисус же, не желая продолжать с ними объяснения, оставил их и, по случаю позднего времени, вышел из города и пошел опять в Вифанию в сопровождении Апостолов. Пришли они в Вифанию, вероятно, довольно поздно, когда уже было темно, так как, проходя мимо осужденной утром смоковницы, Апостолы не отличили ее от других смоковниц, стоявших еще без листьев, не заметили, что она засохла. Это было в понедельник.
На другой день утром, когда Иисус с Апостолами шли из Вифании в Иерусалим и проходили мимо той смоковницы, все увидели, что она засохла до корня. Собственно засохла она, по свидетельству Евангелиста Матфея, тотчас же после произнесенного Иисусом осуждения, но заметили это Апостолы только теперь, на другой день (во вторник) поутру. Вспомнил Петр сказанное Иисусом вчера и сказал Ему:
Равви! посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла (Мк. 11, 21). В этом возгласе слышалось удивление, что смоковница засохла, и так скоро.
«Не удивляйтесь тому, что смоковница засохла, сказал им Иисус, истинно говорю вам, что если вы будете иметь сильную веру, не допускающую никаких сомнений, то сделаете больше того, что сделано Мной со смоковницей; сила вашей непоколебимой веры преодолеет все препятствия, какие встретятся вам при исполнении воли Божией; и если бы потребовалось, чтобы гора эта поднялась со своего места и ввергнулась в море, то знайте, что даже и это, кажущееся вам совершенно невозможным, чудо может свершиться».
Неверующие спрашивают: «Отчего же ни Апостолы, ни Сам Иисус не сдвинули с места ни одной горы?» Кто мог воскресить разлагавшийся труп, Кому повиновались бури и волны морские, Кто словом Своим исцелял все болезни, Кто Сам, будучи мертвым, воскрес, — Тот, несомненно, обладал властью и горы перестанавливать с места на место, и в действительности переставил бы, если бы это было необходимо. Власть чудотворения Он передал Апостолам, и они совершали чудеса, как это видно из второй книги Евангелиста Луки Деяния Апостолов. Но власть эта была дана им не для забавы праздных зевак, а для исполнения воли Божией; не было воли Божией, чтобы они сдвинули гору с места, не представлялось в этом надобности — они и не думали о совершении такого чуда.
Относительно власти чудотворения надо заметить, что Апостолы и другие святые люди, обладавшие ею, творили чудеса не своей силой, а силой Бога: Сам Бог творил чудеса по молитвам их, а не они, ибо властью всемогущества обладает только Бог. Апостолы получили власть чудотворения еще тогда, когда посланы были на проповедь; однако, после того, они потерпели неудачу в исцелении бесноватого отрока, ибо не обладали в то время непоколебимой верой во всемогущество Даровавшего им эту власть (Мф. 17, 19; Мк. 9, 28). Думается, что если бы Иаков и Иоанн призвали огонь с неба на негостеприимных самарян (Лк. 9, 54), то огонь не сошел бы, ибо, как объяснил им Иисус, власть чудотворения дана им для совершения добрых дел, а не для наказания грешников. А это приводит к заключению, что творит чудеса только Бог, как по Своему непосредственному усмотрению, так и по молитвам людей, выдающихся особенной праведностью, святостью своей.
Думаю, что кстати будет сказать здесь и о чудотворных иконах. Некоторые из мало развитых людей верят, что сама икона творит чудеса. Но такое мнение не только ошибочно, но и опасно. Ошибочно оно потому, что иконы как изображения Спасителя, или Богоматери, или святых людей, не могут обладать всемогуществом, властью господствовать над силами природы. Опасно же оно потому, что может выродиться в поклонение иконам как Самому Божеству. Мы чтим святые иконы, и в этом нет никакого греха (как ошибочно думают некоторые сектанты). Но если мы будем думать, что не Бог совершает чудо по молитвам людей, молящихся перед чудотворной иконой, а сама икона, то это будет нарушение второй синайской заповеди.
Множество чудес совершает Господь по молитвам людей даже и грешных, и совершает их ежедневно, постоянно; но мы не замечаем их или, не понимая милости Божией, принимаем их не за чудо, а за нечто обыкновенное, должное. Обращает же наше внимание только чудо, совершенное всенародно, на виду у всех, чудо несомненное. Потому-то Господь и совершает их перед некоторыми особенно чтимыми иконами, называемыми поэтому чудотворными; совершает их Господь, чтобы напоминать грешным людям о Своем милосердии и призывать их к Себе.
1 2
