Лизхен
Мы знаем кое-что! Сивилла мне сказала.
Попалась наконец она!
Вперед не важничай!
Гретхен
А что?
Лизхен
Да дело скверно!
Что ест она и пьет — двух кормит: это верно.
Гретхен
Ах!
Лизхен
Да, теперь награждена!
На шею парню вешалась она:
На все гулянья с ним ходила,
С ним танцевала и кутила;
Везде хотела первой быть,
Есть пирожки да вина пить,
Себя красавицей считала;
Дошла в бесстыдстве до того,
Что наконец уж от него
Открыто брать подарки стала!
Ласкала, нежила дружка —
Вот и осталась без цветка!
Гретхен
Бедняжка!
Лизхен
Ты еще жалеешь!
А мы? Как мать велит, бывало, прясть,—
Сидишь да ночью вниз сойти не смеешь,
Она же мигом к миленькому — шасть!
Там, на скамье иль в переулке темном,
Не скучно было в уголке укромном!
Теперь вот пусть свою убавит спесь
Да перед нами в церкви грех свой весь
В рубашке покаянной пусть расскажет!
Гретхен
Ее он замуж взять, наверно, не откажет.
Лизхен
Держи карман! Нет, парень не дурак:
Получше может заключить он брак.
Да он уж и удрал.
Гретхен
Он поступил нечестно.
Лизхен
Да хоть женись — не очень будет лестно.
Ей наши парни разорвут венок,
А мы насыплем сечки на порог!
(Уходит.)
Гретхен
(идя домой)
И я, бывало, храбро осуждала,
Как девушка, бедняжка, в грех впадала!
Проступки я бранила строже всех;
Чтоб их клеймить, не находила слова:
Каким мне черным ни казался грех,
Я все его чернить была готова!
Сама, бывало, так горда, важна:
А вот теперь и я грешна!
Но, боже, что меня смутило,
Так было сладостно, так мило!
