Был воин в войске у Помпея Великого,
За томный голос, толстый зад и валкий шаг
Прослывший там заведомым развратником.
Напав однажды ночью на обоз вождя,
Отбил он мулов, золотом навьюченных
И серебром. Об этом слух разносится,
И его ведут на суд к палатке преторской.
Ему Помпей: «Соратник, ты ль осмелился
Меня ограбить?» Воин, плюнув на руку
И растерев плевок своими пальцами,
«Так,— говорит,— пусть вытекут глаза мои
Коль видел что иль тронул». Простодушный вождь
Прогнал его, чтоб не позорил лагеря,
Не предполагая в нем подобной наглости.
Немного спустя один из вражьих воинов
На поединок вызывает римлянина.
Никто не смеет; шепчутся начальники.
А наш, развратник с виду, Марс могучестью,—
К вождю, на возвышении сидящему,
Подошел и томно молвил: «Можно?» В ярости
Велит ему Великий убираться вон.
Тогда один из спутников Помпеевых:
«Пусть лучше он — потеря не тяжелая —
Доверится Фортуне, чем сильнейший муж,
Чья смерть дала бы повод к нареканиям».
Вождь согласился и позволил воину
Пойти на бой. И вот, на удивленье всем,
Быстрее слов он рубит вражью голову
И с честью возвращается. Тогда Помпей:
«Охотно дам венок, тобой заслуженный,
За то, что поддержал ты славу римскую,
Но пусть, однако, вытекут глаза мои
(Так подражал он низкой клятве воинской),
Коли не ты разграбил мне имущество!»
