(11 августа 1923 - 7 мая 1985) - cоветский писатель, публицист, обозреватель отдела коммунистического воспитания «Литературной газеты», секретарь правления Московской писательской организации, председатель совета по очерку, публицистике и документальной прозе, заслуженный работник культуры РСФСР. Автор научно-фантастической повести "Четвертый лист пергамента" (1969 год). Произведения Богата переведены на английский, венгерский, киргизский, немецкий, польский, русский, эстонский, японский языки.
В жизни не должно быть ничего лишнего, только то, что нужно для счастья.
В молодости все мы слишком заняты собой, чтобы видеть и понимать мир. С годами утрачивается интерес к себе. И странно: именно тогда мы и открываем в себе самое духовное и сокровенное.
Великие страсти и великие произведения рождаются великой неудовлетворенностью.
Все человеческие вопросы должны быть осмыслены по-новому - в поисках ошеломляюще нетрадиционных ответов.
Да, человек должен жить по законам вечности именно потому, что он не вечен. Если бы он был вечен, то мот бы разрешить себе «роскошь» жить по законам мгновения. Но поскольку открыть в мгновении вечность - его единственная надежда на бессмертие, то должен жить он, отрешившись от мгновения.
Две навязчивые, вечные идеи сопровождали человечество на всем его долгом пути: ожидание конца мира и ожидание золотого века. Пустой страх. Пустая надежда.
Жертвуя обстоятельствами, мы выигрываем судьбу.
Искусство вечно именно потому, что жизнь человеческая коротка. Это - цена.
Искусство жить, может быть, состоит лишь в том, чтобы не превратить маленькие ошибки в большие.
Может быть, самая интересная жизнь - жизнь незамечательных людей. В будущем создадут серию ЖНЛ. Жизнь Незамечательных Людей. И вот когда в этой серии начнут выходить том за томом, мы и поймем, что людей незамечательных нет.
Наверное, самое трагическое из несовершенств - несовершенство человека.
Отличие лжи от истины в том, в частности, что ложь может быть тотальной. А истина - не может. Она разрешает старые сомнения и порождает новые. Она не может быть тотальной, потому что она универсальна. Она дочь сомнений, и она мать сомнений. Тотальна ложь. В этом одновременно и ее мощь и ее обреченность. А истина универсальна, в этом ее уязвимость и долговечность.
Отличие нравственных истин от научных в том, что в мире нравственных истин «изобретение велосипеда» не только не смешно, но даже важно: человек открывает то, что было высказано мудрецами две или три тысячи лет назад. Но он не повторяет, а именно открывает это сам.
Повседневность начинается на улице, а кончается в бесконечности.
Поиск любой истины - художественной, научно-технической, а не только нравственной заключает в себе большую этическую ценность, потому что любая истина убийственна для лжи.
Пока в мироздании будет существовать лицо рембрандтовского мужчины или улыбка Джоконды, культура, созданная человечеством на скромном небесном теле, названном нами Земля, не исчезнет бесследно, будет обладать, выражаясь высокопарным языком, «космической ценностью», «ценностью вечности».
Пока человек существует, он будет себя открывать.
Самая большая трагедия для мыслящего человека остывание страсти к познанию.
Сказка - высшее бытие факта.
Судить людей надо или по абсолютным нравственным нормам, или по нормам времени, в которое они живyт. Но не по нормам времени, когда живем мы.
Суета сообщает чувство бессмертности, потому что усыпляет «я» настолько основательно, что оно остается в летаргическом сне. Человек суeтный как бы забывает о вековечной истине - человек смертен. Он стал для себя бессмертным, у него в запасе несколько «вечностей» и нет ни одиого мгновения, когда бы он сумел, осознав собственную судьбу, стать выше нее. Бессмертны суетные, но это бессмертие почти тождественно нерожденности: они родились, и их нет, они умрут, и никто о них не вспомнит.
Уровень чести общества зависит от уровня уважения (даже почтения, поклонения) таланту; нет большего удара по чести, чем торжество посредственности.
Чтобы возвыситься над человечностью, надо сохранить в себе человечность.
