Алеша Попович

На небесах зародился млад-светел месяц, на земле-то у старого соборного у Леонтья-попа зародился сын — могучий богатырь; а имя нарекли ему млад Алеша Попович — имечко хорошенькое. Стали Алешу кормить-поить: у кого недельный, он денной такой; у новых годовой, Алеша недельный такой. Стал Алеша по улочке похаживати, стал с малыми ребятками поигрывати: кого возьмет за ручку — ручка прочь, кого за ножку — ножка прочь; игра-то у него некорыстно пошла! Кого за середку возьмет — живота лишит. И стал Алеша на возрасте; учал у отца-матери просить благословеньица: ехать-гулять во чисто поле.
Отец говорит:
- Алеша Попович! Поезжаешь ты во чисто поле; есть у нас и посильней тебя; ты возьми себе в слуги верные Марышка Паранова сына.
И садились добры молодцы на добрых коней; как поехали они во чисто поле — пыль столбом закурилася: только добрых молодцев и видели!
Приезжали добры молодцы ко князю ко Владимиру; тут Алеша Попович прямью идет в белокаменные палаты ко князю ко Владимиру, крест кладет по-писаному, поклоняется по-ученому на все на четыре стороны, а князю Владимиру на особицу. И встречает добрых молодцев Владимир-князь и сажает их за дубовый стол: хорошо добрых молодцев попоить-покормить и втапор вестей поспросить; учали добры молодцы есть пряники печатные, запивать винами крепкими. Тут спросил добрых молодцев Владимир-князь:
- Кто вы, добры молодцы? Сильные ли богатыри удалые или путники перехожие — сумки переметные? Не знаю я вам ни имени, ни отчины.
Ответ держит Алеша Попович:
- Я сын старого соборного Леонтья-попа Алеша Попович млад, а в товарищах слуга Марышко Паранов сын.
Как поел да попил Алеша Попович, учал правиться на кирпичну печь, лег полудновать, а Марышко за столом сидит.
В те поры да в то времечко наезжал Змеевич-богатырь и облатынил все царство князя Владимира. Идет Тугарин Змеевич в палаты белокаменны ко князю Владимиру; он левой ногой на порог ступил, а правой ногой за дубовый стол; он пьет и ест и с княгиней обнимается, а над князем Владимиром играется и ругается; он кладет ковригу за щеку, а другую за другую кладет; на язык кладет целого лебедя, пирогом попихнул — все вдруг проглотнул.
Лежит Алеша Попович на кирпичной печи и говорит такие речи Тугарину Змеевичу:
- Было у нашего батюшки у старого у Леонтья-попа — было коровище, было обжорище, ходило по пивоварням и съедало целые кадцы пивоварные с гущею; дошло коровище, дошло обжорище до озера, всю воду из озера выпило — взяло его тут и розорвало, а и тебя бы Тугарина так за столом-то всего прирвало!
Рассердился Тугарин на Алешу Поповича, бросил в его булатным ножом; Алеша Попович увертлив был, увернулся от его за дубовый столб. Говорит Алеша таково слово:
- Спасибо тебе, Змеевич Тугарин-богатырь, подал ты мне булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я тебе очи ясные, засмотрю я твоего ретива сердца.
В те поры выскакал Марышко Паранов сын из-за стола из-за дубового на резвы ноги и хватил Тугарина за навороть, выхватил из-за столья и бросил о палату белокаменну — и посыпались оконницы стекольчатые. Как возговорит Алеша Попович с кирпичной печи:
- Ой ты, Марышко, Марышко Паранов сын, ты верная слуга неизменная!
Отвечает Марышко Паранов сын:
- Подай-ка ты мне, Алеша Попович, булатный нож; распорю я Тугарину Змеевичу груди белые, застелю я ему очи ясные, засмотрю его ретива сердца.
Ответ держит Алеша с кирпичной печи:
- Ох ты, Марышко Паранов сын! Не руди ты палат-то белокаменных, отпусти его во чисто поле; некуда он там девается; съедемся с ним заутро во чистом поле.
Поутру раным-ранешенько подымался вместях с солнышком Марышко Паранов сын, выводил он резвых коней пить воды на быстру реку. Летает Тугарин Змеевич по поднебесью и просит Алешу Поповича во чисто поле. И приезжал Марышко Паранов сын к Алеше Поповичу:
- Бог тебе судья, Алеша Попович! Не дал ты мне булатного ножа; распорол бы я поганцу груди белые, застлал бы я его очи ясные, высмотрел бы я его ретива сердца; теперя что возьмешь у него, у Тугарина? Летает он по поднебесью.
Говорит Алеша таково слово:
- Не замена моя, все измена!
Выводил Алеша своего добра коня, обседлал во черкасское седло, подтянул двенадцатью подпругами шелковыми — не ради басы, ради крепости, поехал Алеша во чисто поле. Едет Алеша по чисту полю и видит Тугарина Змеевича: он летает по поднебесью. И взмолился Алеша Попович:
- Пресвятая мати богородица! Накажи-ка ты тучу черную; дай бог из тучи черной часта дождичка крупенистого, смочило бы у Тугарина крыльица бумажные.
У Алеши была мольба доходная: накатилася туча черная; из той тучи грозной дал бог дождичка частого, частого да крупенистого, и смочило у Тугарина крыльица бумажные; пал он на сыру землю и поехал по чисту полю.
Не две горы вместе скатаются, то Тугарин с Алешей съезжалися, палицами ударились — палицы по чивьям поломалися, копьями соткнулися — копья чивьями извернулися, саблями махнулися — сабли исщербилися. Тут-то Алеша Попович валился с седла, как овсяный сноп; и тут Тугарин Змеевич учал бить Алешу Поповича, а тот ли Алеша увертлив был, увернулся Алеша под конное черево, с другой стороны вывернулся из-под черева и ударил Тугарина булатным ножом под правую пазуху, и спихнул Тугарина со добра коня, и учал Алеша Попович кричать Тугарину:
- Спасибо тебе, Тугарин Змеевич, за булатный нож; распорю я тебе груди белые, застелю я твои очи ясные, засмотрю я твоего ретива сердца. Отрубил ему Алеша буйну голову, и повез он буйну голову ко князю ко Владимиру; едет да головушкой поигрывает, высоко головушку выметывает, на востро копье головушку подхватывает. Тут Владимир ополохнулся:
- Везет-де Тугарин буйну голову Алеши Поповича! Попленит он теперь наше царство христианское!
Ответ держит Марышко Паранов сын:
- Не тужи ты, красно солнышко Владимир стольный, киевский! Если едет по земли, а не летает по поднебесью поганый Тугарин, сложит он свою буйну голову на мое копье булатное; не печалуйся, князь Владимир: какова пора — я с им побратаются!
Посмотрел тут Марышко Паранов сын в трубочку подзорную, опознал он Алешу Поповича:
- Вижу я ухватку богатырскую, поступку молодецкую.
Накруто Алеша коня поворачивает, головушкой поигрывает, высоко головушку выметывает, на востро копье головушку подхватывает. Едет это не Тугарин поганый, а Алеша Попович, сын Леонтья-попа старого соборного; везет он головушку поганого Тугарина Змеевича.