|
Полонянкина коса
А. Коринфский
Справа — выступ зеленой горы,
Слева — отмель желтеет косою;
Посредине — синеет река,
С брега на берег плещет волною.
И один к одному берега —
Все тесней да тесней с каждым летом...
Бродит Волгой в народе рассказ —
Ходит вещее слово об этом.
Молвит сказ:
...В стародавние дни,
В позабытые дедами годы
Волга-матушка глубже была,
Вдвое шире синели здесь воды.
На нагорном крутом берегу
Темен бор поднимался до неба;
В нем, от устья Оки до Суры,
Ни души не нашлося нигде бы.
А на той, луговой, стороне —
На широком зеленом приволье —
Кочевала орда: было там
Некрещеному люду раздолье.
Завезли в ту орду невзначай
Полонянку из Руси родимой.
Приглянулася хану краса:
Взял в шатер свой — рабьшей любимой.
Да — собака — ей нелюб он был …
Как орда залегла на стоянке
По заволжским лугам, — не нашел
Ворог лют молодой полонянки!
Черной тучи чернее сидит
В опустелом шатре полотняном,
Гневен нехристь, опала его
Громом-гром разразилась над станом...
Не нашли и гонцы, не нашли —
А ведь где-то, уж где не искали!
«Обернулася птицей она,
Улетела за Волгу!» — сказали.
Упорхнула из клетки — ушла,
Хоть не птицей краса улетела,
Да уж больше поганой руке
Не ласкать белоснежного тела...
Да уж больше-то волчьим глазам
Не смотреть белой лебеди в очи,
Что — синее, чем неба лазурь,
Глубже Волги, темней полуночи.
Нет, не будет насильник лихой
Расплетать косу русую эту!..
Ускользнула краса ввечеру,
Не хватились до белого свету...
Шла лугами, оврагами шла;
Шла болотом, в воде по колена.
Ночь ее прикрывала собой,
Звезды путь ей казали из плена...
Зорька к Волге ее привела,
Ноги — в кровь, ноет белое тело;
Растрепалась коса; сон долит.
На лужок полонянка присела.
Притаилась в высокой траве, —
А трава-то ей по пояс всюду!..
Отдохнула краса, поднялась.
Ждет и молит спасения-чуда.
Хоть бы кто-нибудь с той стороны
На ладье к ней подплыл ненароком
Ждет, и молит, и плачет она,
Вдаль впилася тоскующим оком.
Никого... Вдруг всмотрелась — глядит,
И себе не поверила сразу:
За рекою стоит человек,
И с нее не спускает он глазу.
Как могла разглядеть в нем того,
С кем неволя ее разлучила, —
С кем лишь за день до плена она
Вкруг налоя во храме ходила?!
Распознала... «Желанный! Иду...»
И — стремглав прямо в Волгу с откосу...
Волны обняли жарко ее;
Ветер треплет ей косыньку-косу.
Сил не стало, ей плыть, а назад
Возвращаться — и этого хуже...
«Сокол ясный, тону! Помоги!» —
Кликом кличет любимого мужа.
И — в последний раз очи открыв,
Увидала, что вместе с горою
К ней навстречу идет он — спешит;
И ее захлестнуло волною...
Скоро свиделась с милым она —
В тот же час, — да не там, где молила:
Спать его каленая стрела
В чистом поле давно уложила!
Утонула... Песок затянул;
Только сладить не мог он с косою:
Стала кверху всплывать — поднимать
И его из воды над собою.
С каждым летом коса — все длинней;
Что ни год — Волга мельче да уже;
Все теснее, тесней берега.
И никто не поймет — почему же...
Только старый таинственный сказ
Словно странник с клюкою, в народе
Ходит-бродит, пророча порой,
Что в грядущем, незнаемом, годе —
Перекинется отмель-коса
Прямо к выступу, встретится с кручей
И обнимется с нею навек:
Вспять бежать с тех пор Волге могучей!..
...Словно сдавлена Волга-река,
В оба берега бьется волною.
Справа — выступ зеленой горы;
Слева — стелется отмель косою...
И невольно, при взгляде на них,
Вспоминаешь судьбу полонянки,
Убежавшей к милому на Русь
Из-за Волги с ордынской стоянки...
|
