Рассказ второй
— Жил в одной местности шакал, шея которого исхудала от голода. Как-то в поисках пищи он набрел в лесу на место, где царь недавно дал сражение. Остановившись на мгновенье, шакал услышал громкий звук. Тут он сильно встревожился сердцем, глубоко опечалился и сказал:
— Увы! Несчастье обрушилось на меня. Теперь я погиб. Кто издает этот звук? Что это за существо?
И, пройдя еще немного, он увидел барабан, похожий на верхушку горы. Тут шакал подумал: «Возникает ли этот звук сам собой или вызван чем-нибудь другим?»
А на самом деле барабан этот звучал, когда его касались кончики трав, колеблемых ветром, а сам по себе он был беззвучен. Приблизившись, шакал увидел, что барабан ни к чему не пригоден; он с любопытством стал ударять по нему с обеих сторон и очень обрадовался: «Да! Наконец-то мне попалась еда: тут внутри, несомненно, есть мясо и жир!» Подумав так, он проткнул барабан и влез в него. А барабан был обтянут грубой кожей, так что шакал едва не сломал себе зубы. И, увидев, что от барабана остались лишь дерево и обрывки кожи, шакал потерял всякую надежду поесть и прочитал стих:
Увидел нечто я в лесу, на вкусный жир похожее…
Но стал я грызть,— и что нашел? Лишь древесину с кожею.
Потому я и говорю, что не стоит тревожиться из-за одного лишь рева.
А Пингалака сказал:
— Увы! Ведь свитой моей уже овладел напрасный страх, и она хочет бежать. Как же проявлю я стойкость и отвагу?
Даманака ответил:
— Господин, это не их вина, ибо слуги походят на своих господ. Сказано ведь:
Мужчина, женщина и слово,
Кинжал, наука, лютня, конь —
Приносят зло или добро!
Здесь все зависит от владельца.
Прояви же стойкость и мужество и оставайся здесь. Л я тем временем узнаю, что это за существо, и верну» обратно. Тогда надо будет действовать смотря по обстоятельством.
Пингалака спросил:
— Неужели ты отважишься пойти туда?
Даманака ответил:
— Разве станет сомневаться хороший слуга, исполнять ли ему приказ господина? Сказано ведь:
Когда приказано слуге нелицемерно верному —
Не струсив, кинется в огонь и море вплавь пересечет!
Легко ли, трудно ли слуге приказ исполнить — все равно.
Не то, какой же он слуга? Нет пользы от него царю!
Пингалака сказал:
— Дорогой! Иди, если так. Счастливого пути!
И Даманака, поклонившись ему, отправился в ту сторону, откуда раздавался рев Сандживаки. Когда же Даманака ушел, Пингалака, испытывая в сердце страх, подумал:
«Ах! Плохо я сделал, что доверился ему и рассказал о своем намерении… Ведь Даманака этот был отстранен от службы и теперь может причинить мне зло. Сказано ведь:
Кто — возвеличенный — потом униженным окажется,
Хоть он и знатен — может ли желать добра правителю?
Даманака и Пингалака
