Царская чека

Было это при царе Николае Первом. Ехали со службы из Петербурга на тихий Дон казаки. Только они выехали за город, а им катит навстречу царская карета, запряженная шестериком. В ней сам царь сидит и строго так поглядывает в окошечко. Казаки с дороги поскорее долой. Пролетела царская карета. Казаки опять выехали на дорогу, глядят, а на ней лежит золотая чека, видно, выскочила из царской кареты, больше неоткуда было ей взяться. Посоветовались и решили ехать назад в Петербург, вернуть царю его пропажу. Так и сделали. Приехали к царскому дворцу, доложили и ждут. Долго ждали, наконец вышел к ним сам царь, спрашивает:
– Вы зачем, казаки, ко мне приехали?
А они в ответ:
– Вот ехали вы в карете и потеряли золотую чеку, мы нашли ее и привезли вам.
Царь улыбнулся и говорит казакам:
– Молодцы, дарю ее вам за вашу честность!
Казаки обрадовались, да как им было не обрадоваться, ведь чека-то, думали они, золотая.
Поблагодарили царя за его щедрость и опять в путь-дорогу тронулись. Долго ли, коротко ли ехали, наконец прибыли к себе на тихий Дон в родную станицу и прямо к кузнецу. Кинули царскую чеку и говорят ему:
– Дели между нами, казаками, поровну и себя не обижай.
Кузнец взял чеку клещами, раскалил докрасна, ударил молотом. Еще раз ударил, а потом говорит:
– Братцы, ведь она железная, только сверху позолочена. Если не верите, так сами возьмите да получше поглядите.
Казаки глядят на чеку и диву даются: как же это? А кузнец им говорит:
– Тут нечему удивляться. У них, у царей-то, всегда так бывает: сверху блеск и роскошь, а внутри зло и ложь.

Репка

Случилось как-то казаку ехать селом. Подъезжает к барскому дому, а на крыльцо в ту нору вышел барин. Увидал казака, подбоченился да и орет во всю глотку:
– Ты что за человек будешь, может быть, коновал, фельдшер, лекарь, а может быть, аптекарь?
Казак помахивает плетью и на барина поглядывает.
– А что хочешь – я и коновал, и фельдшер, и лекарь, и сам себе аптекарь!
– Ну, если так, то вылечи мою собачку!
– Это можно.
Казак с коня слез, и барин повел его в свои хоромы. Входят, а на ковре лежит пес большущий, жирный, ленивый от сытости. Хвостом по полу бьет. Казак поглядел на него и спрашивает:
– А чем же он болен?
Барин и пошел расписывать. Столько у своего пса насчитал болезней, что казаку их все и не запомнить. Главная же беда, что ничего даже с барином из одной тарелки жрать не хочет. Казак головой покачал, губами почмокал. Барин просит его:
– Сто рублей не пожалею, только вылечи.
Казак в уме прикинул – хорошо бы получить такие деньги. Подумал и говорит:
– Так и быть, твою собачку вылечу, но только с тем уговором, что бы я ни сказал, всё по-моему делать.
Барин согласен на всё, перечить не смеет. И казак тут за леку взялся. Первым делом распорядился приковать барского пса на цепь. Караул поставил. Никого, даже самого барина, не велел к нему подпускать. Прошёл день, другой, третий. Казак и завалящей корочки не даёт псу. Тот вой на всё село поднял. Барин к нему, а караул близко не подпускает. Ещё прошло три дня. Барский пес отощал так, что выть уже не может. Тут к барину пришел казак, спрашивает:
– Скажи-ка, хозяин, какая у твоей собачки хворь была?
– Вкус потеряла она к хорошей пище.
– Значит, тогда я ее вылечил. Пойдем, сам поглядишь. Пришли, глядят. Пес сидит, шерсть вся на нем дыбом, ребра – хоть считай, барину стало чуть не до слез жаль свою собачку, казак же говорит:
– Скажи, чтобы принесли репы.
Барин распорядился. Слуги да лакеи рады стараться: целый мешок верхом приволокли. Казак одну репку взял, псу бросил. Тот поймал ее на лету и тут же сожрал.
Казак барина толкает в бок локтем.
– Видишь, жрет сырую репу, значит вылечил.
Барин не стал перечить, побоялся, как бы казак его собачку совсем не уморил. Отдал сто рублей. А казак спрятал денежки, собрался быстренько, сел на коня и барину крикнул на прощание:
– Знаешь что, когда ты сам потеряешь вкус к хорошей пище, то меня с Тихого Дона покличь, уж я, так и быть, к тебе приеду, и ты будешь не хуже своей собачки жрать сырую репу.