Кочеток и охотник

Жил один охотник с женой. Звали его Иваном.
Пошел он раз на охоту в лес. Шел, шел и зашел в такую гущину да глушь, что и выйти оттуда не знает как. Ну идет так-то и видит: много лесу побито, покорежено молоньей, а один дуб с корнем вырвало. Подошел до того дуба Иван и слышит:
– Иван!
Охотник дивуется: «Кто может меня тут знать?» А его снова голос кличет:
– Иван!
Глядит кругом и никого не видит, а потом как глянул на дуб, а под ним змей придавленный, большой, видать, старый. Иван и спрашивает:
– Чего тебе?
– Подрой подо мною землю, я за то тебя счастливым сделаю.
Подумал-подумал Иван, взял да и подрыл под змеем землю. Выполз змей, открыл пасть и язык высунул. Высунул язык и гутарит:
– Возьми, Иван, изумрудное зерно. Как полижешь его, знать будешь, что звери разные и птицы гутарят.
Иван взял изумрудное зернышко да и полизал его. Как полизал, так и стал понимать, что гутарят птицы, деревья, звери. А змей гутарит:
– Положи зернышко мне на язык. Да помни, Иван: как кому скажешь, что знаешь наш язык, – умрешь.
Сказал змей и скрылся. Иван пришел домой и молчит. Ну, живет с женой, а про тайну ни слова. Так и жил с женой Иван. Выйдет, бывало, во двор и слухает, что гутарят куры, лошади, коровы, собаки, деревья, травы разные.
А жена Ивана стала примечать, что муж со скотиной и птицей гутарит. Вот и стала она пытать мужа, что гутарит он с птицей и со скотиной. Только он ей об том не сказывал. Гутарить-то ему нельзя было: скажет – умрет. Ну и молчал. Жена спрашивает, а он молчит. Вот раз она и гутарит:
– Какой ты мне муж? Живешь со мною, а веру-правду мне не гутаришь. Знаешь всю правду, а я не знаю. Лошадь с тобою гутарит, корова, кочет, а я не знаю. Кабы ты был хорошим мужем, так сказал бы мне. Я же тебе про все гутарю, а ты – нет. Чего же нам жить с тобой, раз ты правду от меня скрываешь!
– А что я тебе скажу?
– А вот то и скажи, ты же знаешь, что гутарит скотина – Нет.
– Обманываешь. А когда женились, гутарил, что правду мне будешь сказывать.
– Знаю, гутарил.
– Ну вот и скажи, что знаешь.
– Я сказал бы тебе, жена, да только нельзя мне. Скажу – нам плохо будет.
– Отчего плохо будет?
– Да нельзя – умереть могу.
Вот жена охотника ноне у него спрашивает, завтра спрашивает, а Иван все крепился, не сказывал. Ну, прицепилась она до мужа: вынь да положь, что хочешь делай, да только скажи ей. Житья от жены не стало. Хоть помирай, да скажи. Думал, думал Иван да и гутарит:
– Ладно, скажу и умру после.
– Хоть умри, а скажи, – отвечает жена, – тогда поверю, что ты верным мужем был, любил меня.
Иван и просит ее:
– Пойди, жена, приведи попа, я исповедаюсь, а потом скажу тебе да и умру.
Она зарадовалась, побегла за попом. Иван лежит на кровати и к смерти приготовился. Лежит и думает: «Вот тебе и счастье змеево! Какое это счастье, коль о нем сказать нельзя? А скажешь – умрешь». Ну, лежит, а до него приходит кочеток. Пришел и спрашивает:
– Что хозяин, лежишь?
– Помирать хочу.
– Что ты? Знать, тебе белый свет надоел?
– Нет. Жена просит сказать ей, что я с вами гутарю, а я не могу.
Кочеток подумал, а потом отвечает:
– Эх ты, хозяин! Да кто в таком деле слухает жену? Нельзя гутарить, так и не надо. Вразуми ее. Смотри на меня, сколько у меня жен, а я им не сказываю, чего нельзя сказывать. Ты лучше возьми, хозяин, да поучи жену. Она никогда спрашивать не будет того, чего нельзя.
Лежит охотник, а кочеток все его убеждает:
– Разве такое дело можно сказывать? Жена пойдет да всем скажет.
– Пойдет она аль нет, скажет кому аль не скажет – все равно мне умирать надо. Завет такой: никому я не должен гутарить.
– Раз нельзя – не гутарь, а жену поучи.
Сказал кочеток и ушел. Лежит охотник и думает: «Правду кочеток сказал, чего это я буду умирать?!» Пришла жена домой, а он спрашивает:
– Где, жена, поп?
– Да он сейчас придет. Ты бы, пока попа-то нет, рассказал все мне. Поди еще помрешь и не расскажешь.
Охотник встал, пошел во двор, взял палку и начал жену учить. Поучил ее хорошо.
Только с той поры жена не стала спрашивать у мужа, про что он гутарит со скотиной, птицами и зверями. Иван-то и до сей поры живет со своей женой. Умная стала, увежливая да ласковая.