Жалоба на завистников и злопыхателей
О сердце, не удерживай порыв,
Не должен быть оратор молчалив.
Средь златоустов, на арене слов,
Я превзошел искусных мастеров.
Достаток мой — усилий долгих плод,
Сокровищница мысли мне дает.
Открыв простор волшебному коню,
Свое я Семиглавье сочиню.
Такое мне досталось волшебство,
Что отрицать бессмысленно его.
За чародейство слов — творцу почет,
«Зерцалом тайн» прозвал меня народ.
Меч языка разящий создал стих,
Он чудотворен, как пророк Масих,
И обладает силою такой,
Что «Джазр-асамм» раскроется глухой.
В моих словах святой огонь живет —
Тот, кто коснется, пальцы обожжет.
Поэзии могучая река
Прославилась в мой век на все века.
А дармоеды, их презренный сброд,
Кормиться счастлив от моих щедрот.
Добычу лев сражает наповал;
Объедками питается шакал.
Я съесть могу лишь то, что в силах съесть,
Но прихлебаев у меня не счесть.
Завистники, аллах, избавь от них!
Злословят и хулят мой плавный стих.
Передо мной пластаются, как тень,
Но за глаза поносят всякий день.
Газели сочиню — раздумий плод —
Злоречный за свои их выдает.
Двустишия торжественных касыд
Он подражаньем жалким осквернит.
А если сочиняет он дастан,
Скажу я так: подделка и обман.
Не полновесным золотом монет,
Фальшивой медью он дурачит свет.
Мартышка людям подражать взялась —
Зерцалом звездным стать не может грязь.
Сияет и лучится яркий свет,
Но тень за ним скользит бесшумно вслед.
О наша тень, ничтожна и смешна,
За человеком следует она.
Столь неотступно, тою же тропой,
За провожатым следует слепой.
Пророк был тени собственной лишен, —
Чужими он тенями окружен.
Знай, океан с прозрачной глубиной
Не замутит бродячий пес слюной.
Бесчинства желтоухие творят, —
От гнева щеки у меня горят.
Я — океан в спокойных берегах,
Гляжу на них с усмешкой на устах,
Я — светоч, пальцем по нему стуча,
Хотят, чтоб ярче вспыхнула свеча.
Я не железный, тяжко зло сносить,
Зачем с каменносердыми мне быть.
Пусть я прославлен как добытчик слов,
Но у меня немало есть врагов.
И бесноватость не избыть врагам;
Недуг приходит к ним по четвергам.
Чтоб оправдаться, мой обчистив двор,
Хозяина поносит наглый вор.
Когда облава на воров идет:
«Держите вора!» — первым вор орет.
Пускай воруют, так тому и быть, —
Но злоязычья не могу простить.
Талант мой видят, но не признают,
Без пониманья образы крадут.
Коль зрячий вор, да будет он слепым!
А коль он слеп, то станет пусть немым!
Сгорая от стыда, терплю их срам.
Мое молчанье на руку врагам!
Быть может, здесь потребна прямота,
Ступай и крикни: «Дверь не заперта!»
О, если б я корыстью был ведом,
Какое бы несчастье было в том!
Скрывая в рукавах весь мир щедрот,
Смотреть не стану, как ворует сброд!
Для слуг моя распахнута сума,
Пусть пользуются этим задарма.
Жемчужин у меня моря полны —
Мне мелкие воришки не страшны.
Сокровище хранят замок и меч.
А рута красоту должна сберечь.
От сглаза мать дала мне руту в дар,
Железным стал я, как Исфандиар.
Мне «Низами» прозвание дано,
Имен в нем тыща и еще одно.
Обозначенье этих букв благих
Надежней стен гранитных крепостных.
Хранит мое богатство бастион,
И я от постягательств огражден.
Сокровищнице в крепости такой
Подкоп не угрожает никакой.
Где жемчуга, там змеи тут как тут.
Колючки сладкий финик стерегут.
Кто удостоен славы на земле.
Завистной подвергается хуле.
Был братьями Юсуф за красоту
В колодезную брошен темноту.
Иса с дыханьем благостно-живым
Был в Иудее мучим и гоним.
Чтит Мухаммеда набожный араб,—
Преследовал его Абу-Лахаб.
И на земле никто не избежал,
Вкушая мед, пчелиных острых жал.
