Болезнь царя

Гуань Чжун правил колесницей, когда царь Хуань-гун охотился на болоте и увидел духа.
Царь дотронулся до руки Гуань Чжуна и спросил:
— Видел ли ты что-нибудь, отец Чжун?
— Я, ваш слуга, ничего не видел, — ответил Гуань Чжун. Вернувшись, царь лишился сознания, заболел и несколько дней не выходил. Среди циских мужей был Чжуан-цзы, Обвинитель Гордыни, который сказал:
— Как мог дух повредить царю? Царь сам себе повредил! Ведь от гнева эфир рассеивается и не возвращается, поэтому его и не хватает. Если, поднявшись, эфир не спускается, человек становится вспыльчивым; если, опустившись, не поднимается, человек становится забывчивым; если, не поднимаясь и не опускаясь, остаётся в середине, в сердце, человек заболевает.
— Но существуют ли тогда духи? — спросил царь.
— Существуют, — ответил Чжуан-цзы.
— У озера есть Соломенный Башмак, у очага — Высокая Причёска, в куче сора во дворе обитает Гром, в низине на северо-востоке на берегу реки прыгает Лягушка, в низине на северо-западе обитает Домовой; в реке есть Водяной; на холмах — Разноцветная Собака, в горах — Одноногий, в степях — Двуглавый Змей, на болотах — Извивающийся Змей.
— Разреши узнать, как выглядит Извивающийся Змей? — задал вопрос царь.
— Извивающийся Змей, — ответил Чжуан-цзы, — толщиной со ступицу, а длиной с оглоблю, одет в фиолетовое платье и пурпурную шапку. По природе он злой. Как заслышит грохот колесницы, встаёт стоймя, охватив голову. Тот, кто его увидит, станет царём царей.
— Вот его-то я, единственный, и увидел, — сказал царь и захохотал. Тут он оправил на себе одежду и шапку и уселся рядом с Чжуан-цзы. День ещё не кончился, а болезнь незаметно прошла.

Олень

Чжэнец-Дровосек, собирая топливо в отдаленном месте, повстречал испуганного оленя, ударил его и убил. Боясь, что кто-нибудь заметит оленя, дровосек поспешил спрятать его во рву и прикрыть хворостом. Но от радости он вдруг забыл, где спрятал добычу, и решил, что все это случилось во сне.
По дороге дровосек пел о том, что с ним случилось. Песню подслушал прохожий и благодаря этому нашел оленя. Придя домой, он сказал своей жене: — Дровосек во сне добыл оленя, но не знал, где он находится. Теперь же я его нашел. Дровосек воистину видел вещий сон.
Жена возразила: — Не приснилось ли тебе, что дровосек добыл оленя? Откуда взялся дровосек? Поистине ты добыл оленя, значит твой сон и был вещим.
Муж ответил: — Зачем разбираться, кому приснилось: ему или мне? Я же добыл оленя!
Дровосек вернулся домой, но не мог примириться с потерей оленя. Той же ночью в вещем сне увидел он место, где спрятал оленя, и человека, который нашел оленя. На следующее утро дровосек отыскал приснившегося ему человека, а затем пошел в суд спорить из-за оленя. Его послали к Наставнику мужей.
Наставник мужей сказал: — Если ты сначала действительно добыл оленя, то напрасно называешь это сном. Если же на самом деле добыл оленя во сне, то напрасно называешь это действительным. Если Прохожий действительно взял твоего оленя, то спорит с тобой из-за оленя. Если же его жена правильно говорит, что он узнал о чужом олене во сне, тогда никто не добыл оленя. Однако вот доказательство — олень. Прошу разделить его на две части и пусть услышит об этом царь Чжэн.
Царь Чжэн сказал: — Увы! Не видел ли и сам судья во сне, что разделил чужого оленя?
Царь спросил совета у помощника. Помощник же сказал: — Ваш слуга не может разобраться, сон это был или не сон. Отличить сон от яви могли лишь Желтый Предок и Конфуций. Кто же их различит, если ныне нет ни Желтого Предка, ни Конфуция.
Значит, можно довериться решению Наставника мужей.