Рассказ восьмой

— Есть в стране гаудов город под названием Нундхравардхана. Жили там два друга, ткач и тележник, которые достигли совершенства в своих ремеслах. Они щедро тратили заработанные ими деньги, носили дорогие одежды, мягкие и пестрые; украшались цветами и, душились камфарой, алоэ и мускусом. Три четверти дня они работали, а потом наряжались и гуляли вдвоем по площадям, храмам и другим местам. Так проводили они время.
И как-то раз, в большой праздник, все горожане, нарядившись кто как отправились погулять. И ткач с тележником, оглядывая разукрашенные лица толпившихся повсюду людей, заметили дочь царя, сидевшую в окружении подруг на большом балконе в верхнем этаже дворца. Ее упругая грудь цвела первой молодостью, ее округлые ягодицы отличались пышностью, и талия ее была стройна. Волосы ее, темные, как грозовая туча, были мягки, умащены и волнисты. Золотые украшения, что покачивались в ее ушах, соперничали со сладостными качелями бога любви. Лицо ее было прекрасно, как только что распустившийся нежный цветок лотоса, и, подобно сну, она овладевала глазами людей.
И, увидев эту несравненную красоту, ткач, пораженный в самое сердце пятью стрелами Манасиджи, все же сохранил присутствие духа и, скрыв свое состояние, кое-как добрался до дому. Всю дорогу он видел перед собой образ царской дочери. С тяжкими и горячими вздохами он упал на непокрытую постель и, вспоминая царевну такой, какой она явилась ему, с мыслями о ней прочел стихи:

«Где красота — там добродетель»,— это,
Увы, неправда! Красота любимой,
Похитив душу, с ней исчезла где-то,
А плоть горит в тоске неутолимой!..
И также:
Одно — испепелилось в прах. Второе — держишь ты в руках.
Лишь третье — трезво. Сосчитай: как много у меня сердец?
И также:
От добрых качеств горя нет, и в них — отрада, а не вред,
За что же красотой меня газелеглазая сожгла?
Как пламя бимбы — губы! Златые кубки — груди,
Торчащие упорно,
Красивый пуп глубокий, и вьющиеся кудри,
И стан, в изгибе хрупкий,—
Сердца грустящих губят, несут влюбленным муки!
Но я-то в чем виновен?
Сверканье щек прекрасных мне кровь испепелило,
Где в мире справедливость?
Отрадно-влажны от шафрана
Желанной груди,—
Буграм подобны невысоким
На лбу слоновьем!
И как приятно отдохнуть
В ее объятьях И позабыться сладким сном
Одно мгновенье!
О сердце зоркое! Ты видишь вдалеке
Любимую в разлуке…
Так научи мои бессильные глаза
Своей волшебной власти!
Ты в одиночестве давно устало ждать,
А встречи — не утеха…
Лишь благодетелю на свете — благодать,
А себялюб — несчастен.
Неправду Будда утверждал, что состоянье каждое
Мгновенно! Вот она стоит передо мной незыблемо.

Горе друга